Легенды о гномах

[NightofAkuma]

У меня какое-то ВНЕЗАПНО'е настроение что-бы поделиться историями. Легендами или мифами. Налетай.
Под катом сказки и легенды народов европы о таких мистических существах как гномы. Сыновья земли... Кто они? Суровые кузнецы богов или домовые служащие людям? Дети земли. А тогда почему их почти нет на земле... Мы не знаем. Но может и узнаем...
Одна из первых встреч с гномами...
Это произошло однажды утром, вскоре после того, как бороздящие моря скандинавы колонизировали Фаррерские острова, расположенные в удаленном северном уголке Атлантики, когда некий поселенец, зажав в кулаке нож, направился к торфянику нарезать топлива на зиму. Над фиордами и протоками, прорезавшими береговую линию, кольцами подымалась дымка, а под ногами хлюпала тонкая мантия травы и мха, укутавшая покатые склоны острова. Прямо перед ним маячили высокие, лоснящиеся от дождя скалы из черного базальта. Вот тогда путник и вспомнил сказания о гномах. В них говорилось о второй расе, населявшей эти заброшенные острова, - о народе, который мало кто видел. Представители этого племени появлялись в струйках дыма, круживших над камнепадами, где гномы скрывали крошечные кузницы в кучках пепла, образовавшихся у подножия утесов - мусор из крохотных кузниц, а также в поспешном звуке шагов, который иногда можно было услышать сквозь дымку, - это гном стремился укрыться от глаз смертного пришельца. Тем не менее во время осенних походов за торфом островитянин не замечал ничего необычного. Однако на этот раз все было по-другому. Тропинка извивалась сквозь груды булыжников, огибая затем основание скалы. На поверхности скалы распахнулся широкий зев расщелины, ранее не известной путнику, и в каменном разломе он заметил мерцание оранжевого зарева. Дым клубился над верхушкой расщелины, а из отверстия, словно из кузницы, доносились перестук и шипение.
Мужчина медленно, едва дыша, дюйм за дюймом продвигался вдоль подножия утеса ко входу в пещеру. Он осмелился бросить взгляд внутрь и тут же застыл в оцепенении. Там, глубоко в недрах скалы, находился источник пламени - ярко пылавший горн, извергавший вихрь огненных искр, устремлявшихся к остроконечному потолку. Силуэтами на фоне огня выделялись три крошечные фигурки, едва ли достававшие до пояса взрослого мужчины. Однако отбрасываемые ими черные тени зловеще метались по каменным стенам.
Только с большим трудом собирателю торфа удалось различить фигуры гномов-кузнецов среди валунов, составлявших их каменную кузницу. Кожа и фартуки этих созданий казались такими же закопченными и серыми, как и камень; тела были плотными и округлыми, как груда булыжников; лица - грубые и изборожденные, словно вырезанные из скал. Но постепенно глаза привыкали к полумраку и вспышкам пламени, и ему удалось разглядеть, чем занимался каждый том в отдельности.
Один раздувал меха, при каждом движении вздымая облако искр. Другой с помощью щипцов удерживал пышущий пламенем кусок железа на звенящей наковальне, время от времени погружая металл в огонь для разогрева. Жилистые руки третьего держали молот.
Ритм этой работы казался сверхчеловеческим: гномы завершали работу над каждой болванкой несколькими ударами молота. Чтобы придать стали твердость и закалить ее, очередное изделие погружалось в ушат с водой, извергавшей облако пара и злобное шипение. А рядом росла гора предметов, которые казались взгляду бедного резчика торфа столь же прекрасными, как сокровища викингов. Там были добротно сработанные плуги, лемехи и косы; остро отточенные кинжалы, отливавшие металлическим блеском, присущим самой лучшей датской стали; здесь же находились гладкие округлые чаны и чайники и даже несколько изящных безделушек с серебряной огранкой.
Власть гномов над безжизненным металлом казалась магической, и наблюдатель был изумлен. По неосторожности он уронил нож на землю. При этом звуке гномы оставили работу; в пещере воцарилось молчание, погасли языки пламени. Мясистые лица кузнецов обернулись ко входу в расщелину, и пещерные жители болезненно заморгали в бледном свете зари.
Затем один из гномов нагнулся, выискивая что-то в куче выкованных изделий. Он выбрал нож длиной с человеческий локоть, отливавший сталью в зареве догоравших углей. Человек отпрянул в испуге, однако тотчас заметил, что гном держит нож за лезвие.
Горбатый и кривоногий гном паучьей походкой проковылял по выложенному булыжником полу пещеры. Он решительно вложил нож в ладонь человека, а в его взгляде смешались застенчивость и скрытая угроза.
Островитянин с восхищением уставился на лезвие, притягательное в своей яркости по сравнению с запятнанной торфом сталью его ножа, выкованного деревенским кузнецом. Когда он обернулся, желая бросить взгляд на искусных ремесленников, его глазам предстал лишь безликий камень. Гномы вновь скрылись во тьме скал.
Это была единственная встреча человека с гномами. В течение следующей осени скала ни разу не распахнулась, скрывая от чужого взора своих обитателей. Однако этот мужчина сберег лезвие и передал его детям, ибо оно никогда не ржавело и не тупилось и было редким сувениром, доставшимся от тайного народа.
Лезвие Заряженное местью
Первые гномы-карлики нашли применение своим талантам, снабжая смертных героев оружием редкой силы. Однако волшебство, наделявшее эти предметы войны замечательными свойствами, было нередко пронизано злобой. Примером тому может служить сказание о Свафрлами.
Свафрлами являлся воинственным владыкой земли, лесов, болот и озер, находившихся в тех местах, которые позже стали называться Россией. Земля эта была дикой, как ее хозяин. Ужасающие чудовища маячили в густых лесах за частоколом, окружавшим крепость правителя. Мало кто из придворных осмеливался покидать крепость. Однако сам Свафрлами ничего не боялся. В качестве развлечения он нередко вешал на плечо лук и отправлялся верхом охотиться на оленей и диких кабанов.
Однажды, после полудня, проохотившись целый день в одиночестве, он заметил на дальней прогалине оленя в косых лучах заходящего солнца. Правитель пустился в погоню, но никак не мог догнать животное. Редкая березовая рощица, по которой он мчался галопом, сменилась густым лесом, к тому же еще заваленным булыжниками. Тьма сгущалась между деревьями, и вскоре Свафрлами потерял оленя из виду. Но он тотчас углядел новую добычу: у подножия камня за смертным правителем внимательно наблюдали два бледных лица. Черные глаза резко выделялись на фоне бледно-серой кожи. Это были гномы по имени Дурин и Двалин. Они присели на корточки, ожидая надвигающихся сумерек и памятуя об осторожности. В это время правитель сошел с коня и прошел мимо, якобы никого не замечая.
Неожиданно Свафрлами резко развернулся, выхватив меч из ножен. Лезвие опустилось со всей возможной силой, глубоко вгрызаясь в каменистую почву позади гномов. Таким образом, путь к отступлению в спасительный камень, служивший им домом, был отрезан. Оказавшись в лопушке, гномы бросились наземь, погрузив лица в землю и издавая приглушенные крики ужаса.
Снафрлами схватил парочку и поднял их на ноги, чтобы гномы могли выслушать его требования. Он заявил, что пощадит их жизни, если им .удастся выковать меч, превосходящий любое оружие, находящееся в руках смертных. Меч никогда не должен тупиться, лезвие должно прорезать металл и камень, словно ткань. Кроме того, это оружие должно приносить владельцу победу в каждом сражении. Гномы выслушали его со страхом и враждебностью, однако отказаться было невозможно. Свафрлами мог бы держать их до наступления рассвета, а лучей солнца они боялись больше всего. Как только гномы дали слово, человек позволил им вернуться в камень. В то же мгновение карлики исчезли.
Пока жужжали ночные насекомые, а лунный свет играл с силуэтами деревьев, Свафрлами дремал, опустив голову на камень гномов. Он периодически просыпался, наблюдая за потоком искр, каскадом вырывавшихся из камня, и слушал шорох и удары, производимые трудившимися гномами. Незадолго до рассвета он снопа проснулся. Перед ним вновь возникли темы, принесшие меч, массивный и прекрасный.
Ножны были золотыми, и на них изображены были подвиги старых богов. Эфес, рукоять и головка также были сработаны из золота и переливались драгоценными камнями. Свафрлами схватил оружие, а когда обнажил лезвие, заметил яркость и безупречную обработку стали. Когда он повернул меч, металл волшебным образом засиял, посылая ему в глаза солнечный зайчик, хотя само солнце все еще не вышло из-за горизонта.
Он обратил взгляд на создателей меча и прочел в их глазах злобное удовлетворение.
"Это все, что вы просили и даже более того, - сказал Двалин. - Меч называется Турфинг, и к тем качествам, о которых вы просили, добавлены следующие: будучи однажды обнаженным, меч не может быть вложен в ножны, пока не согреется человеческой кровью. Он будет применен в трех зверских убийствах. Ты сам падешь от его острия".
Лицо Савфрлами потемнело от ярости, и он замахнулся на гномов, но те отскочили в сторону, и Турфинг расщепил скалу за их спинами. Карлики сбежали, оставив Свафрлами в одиночестве размышлять над гибельной добычей. P038039.jpg
И в самом деле он не мог вложить оружие в ножны в течение многих дней, пока заколдованный меч не доказал свою надежность на телах павших в бою врагов правителя. Как гномы и предполагали, несколько месяцев спустя Свафрлами и сам ощутил холодное прикосновение Турфинга. Вот как это случилось.
Воин из другой страны принялся бесчинствовать на границах царства Свафрлами, и согласно обычаю правитель отправился вперед, чтобы встретиться с непрошеным гостем в поединке. Двое мужчин бились на пронизываемой ветрами равнине; меч Свафрлами вдруг отскочил от обитого железом щита соперника и погрузился в землю. Правитель изо всех сил пытался вытащить его, но прежде, чем ему удалось это сделать, противник быстрым ударом отсек ладонь Свафрлами до запястья. Затем он сам вытащил Турфинга из земли и пронзил Свафрлами. Теперь меч обрел нового хозяина, и тот использовал его на славу. Он повел своих воинов на владения Свафрлами, убивая защитников сотнями и обращая народ в рабство.
Но и сам воин, и его потомки извлекли из меча не больше пользы, чем Свафрлами. Пока Турфинг, наделенный злобным проклятием, передавался из поколения в поколение, брат поднимал оружие против брата, а сын против отца, пока число родственных убийств, совершенных мечом, не достигло трех. Итак, пролив предсказанное количество крови, меч гномов исчез. Больше сказания о нем не упоминают.

Легенда о Лаурине. Короле гномов Италии.
Лаурин, король гномов, мало походил на воина. Он привык проявлять мудрость и добродетель в мирных искусствах - в правлении и совершенствовании прекрасного. В его владения входил горный кряж, известный теперь как Катиначчио, что по-итальянски означает "горная цепь". Название было подходящим, ибо горы причесывали небо острыми пиками доломита, полностью лишенными растительности. Однако во времена правления Лаурина верхушки гор обрели магическое плодородие и породили воздушный сад. Густая мантия кустов роз укутывала каждую вершину, и они сияли розовыми, желтыми, оранжевыми и багровыми соцветиями. Теплыми летними ночами крестьяне, обитавшие на равнинах, расположенных глубоко внизу, отрываясь от поденной работы, подымали взгляды вверх, упиваясь цветочным ароматом, сочившимся из небесного сада, и возносили хвалу доброму правителю Лаурину.
Лаурин опоясал свое королевство не крепостной стеной, не рвом или прочими укреплениями, а лишь одной шелковой нитью, протянутой от дерева к дереву сквозь леса, простиравшиеся у основания горных утесов. Его отношение к подданным отличалось сравнительной мягкостью. Внутри горных пиков находились пустоты, и в этих высоких, резонирующих залах, освещенных сиянием факелов, отражалось и многократно усиливалось сверкание золота и драгоценных камней, украшавших стены пещер. Под нежные переливы арфы и пение флейты подданные Лаурина плясали и веселились под снисходительным взглядом своего владыки. Пещеры наполнялись трелями певчих птичек в золоченых клетках и пронзительным веселым смехом самих гномов.
Во владениях Лаурина не было ссор и разногласий, равно как и тяжелого труда. Здесь шла только тихая работа ремесленников, вплетавших шелковые и мягкие шерстяные нити в гобелены или обрабатывающих драгоценные камни и металлы. Здесь процветал мирный труд пастухов, покидавших пустоты гор, дабы пасти отары овец и стада молочных коров на лугах, окруженных лесом.
Подданные жили в радости и гармонии, и Лаурин однажды решил, что для завершенности собственного счастья необходимо найти супругу. Его положение запрещало брать в жены любую из простых девушек королевства, а у соседних монархов-гномов, правивших в подобной роскоши под высокими горами, не было дочерей, подходящих для замужества. Однако гномы-пастухи как-то раз повстречали смертных дровосеков. После этой встречи до Лаурина дошло известие о смертной принцессе, обладающей невероятным умом и красотой. Ее звали Симильда, и она жила далеко на юге, в королевстве чернозема, темных виноградников и домов с красными крышами.
Король-гном принял решение взять в жены именно ее и отправил гонцов в южное королевство. Небольшая процессия, состоящая из трех гномов, покинула горные высоты, облачившись в одежды из шелка и золота, украшенные драгоценными камнями, сиявшими под солнцем. Группу странников сопровождала крошечная вьючная лошадь, нагруженная дарами для смертного короля. И продвигаясь на юг через сосновые леса, вдоль журчащих ручьев, путники пели тонкими пронзительными голосами о любви своего повелителя. Много недель прошло, прежде чем возвратились двое из посланцев, оборванные и унылые. Они поведали следующую историю. Привратником в замке южного короля служил неотесанный рыцарь по имени Витег. Скрестив руки на огромном животе, он принялся насмехаться над посланцами. Те, однако, стояли на месте, сохраняя достоинство, и с гордостью повторяли просьбу своего повелителя. Рыцарь преградил им путь и принялся глумиться над предложением Лаурина, высмеивая саму мысль о том, что смертная принцесса согласится на такое супружество.
В конце концов, остальные охранники, отдав должное благородному поведению гномов-посланцев, заставили Витега отойти в сторону. Тем не менее в тронном зале послов ожидал ничуть не лучший прием. Принцесса, подслушав их беседу с королем, ужасно испугалась перспективы выйти замуж за монарха из другого мира. В равной мере ее пугала жизнь в далекой и незнакомой земле. Рыдая, она упала к ногам отца, и посланников тотчас выпроводили.
Ликующий от того, что миссия короля Лаурина провалилась, Витег набросился с издевками на гонцов, покидавших дворец. Гномы строго отчитали его за грубость и негостеприимство. Взбешенный рыцарь погнался за ними по пыльной аллее, схватил и прижал всех троих к груди огромной рукой. Давясь смехом, Витег обнажил меч и перерезал горло одного из гномов, затем отобрал у остальных драгоценности и отправил карликов в обратный путь, подгоняя пинками и насмешками.
Услышав рассказ посланцев, Лаурин не мог и слова вымолвить от ярости. Однако он не собирался сдаваться. На этот раз король сам отправится в дальнее странствие, подготовив отнюдь не дары или утонченные светские фразы, а волшебную мантию, придававшую невидимость всему, что в нее было укутано. Лаурин не желал терпеть тяготы утомительного странствия, предпринятого его гонцами. Ему недоставало терпения. Вместо этого он встал у ворот собственного царства и произнес некие заклинания. Силуэт правителя расплывался и вскоре стал просвечиваться насквозь, а затем полностью исчез из виду, и только пух чертополоха медленно кружился в воздухе, опускаясь на землю.
Внезапно налетевший порыв ветра подхватил соцветие чертополоха, в пуховом облике которого скрывался Лаурин, и вынес короля из его горных владении высоко в лазурное небо, простиравшееся над южной равниной. Он осторожно пролетел мимо шпилей замка, приютившего Симильду, проскользнул в тень сада, окруженного высокими стенами, и приземлился на траву под липой. P053054.jpg
Страстно желая добиться руки смертной невесты, король-гном Лаурин покинул свое горное царство, превратившись в цветок чертополоха. Порыв ветра донес его, словно пушинку, на далекий юг.
Тут Лаурин снова обрел привычный облик, одновременно разворачивая мантию, чтобы ничем, кроме легкого дуновения ветерка, не выдать своего присутствия. Гном оглядел сад, и сердце его сжалось от любви. Он заметил Симильду, гулявшую неподалеку с букетом цветов, зажатым в нежной руке. Походка девушки была столь легкой, что даже не сминала стебли травы. Молва не преувеличила красоту принцессы. Король-гном провел какое-то время молча, наслаждаясь внешностью высокой смертной девы, а лишь затем принялся воплощать в действие свой план.
Когда Симильда поравнялась с липой, Лаурин призвал на помощь самые могущественные из известных ему заклинаний. Симильда тотчас ощутила слабость в теле и вялость, почувствовала, что даже легкое дыхание ветра заставляет ее покачиваться. И тут в глазах у нее потемнело, и девушка упала в обморок. Лаурин с удовлетворением наблюдал, как девушка опускается прямо в соцветие чертополоха. Он поймал воздушную пушинку, и сам превратился в чертополох. Облаченный вместе с пленницей в пуховую массу, гном вызвал ветер, поднявший их высоко в небо. Едва ощутимо набиралась и терялась высота, пока воздушные потоки несли их обратно в царство Лаурина.
Семь лет прожила Симильда с гномами, управляемыми карликом-королем. Поначалу она не желала быть королевой. Девушка стремилась к семье, к родному солнечному королевству и сиятельным рыцарям, оказывавшим ей знаки внимания. Но день сменялся днем, воспоминания о доме становились все более туманными, а король Лаурин, неизменно нежный и добрый, завоевал сердце Симильды. P055.jpg
Лаурин отправился на поиски невесты, и ему удалось похитить смертную принцессу Симильду с помощью волшебства. Благородством и добротой гном завоевал сердце принцессы и изгнал тоску по родному дому из души любимой жены.
Однако семья девушки была безутешна и не прекращала поисков дочери. Наконец в ворота замка постучал угольщик, предложивший известие о Симильде в обмен на награду. В глухих лесах, покрывавших далекие горы, этот человек повстречал гнома, хваставшего мудрой и прекрасной смертной принцессой, ставшей женой их правителя. Этой принцессой могла быть только Симильда.
Ее брат тотчас принялся составлять план вызволения девушки. Он созвал дворцовых рыцарей и разослал гонцов просить помощи у двух величайших героев того времени - Теодора из Вероны, победителя драконов, и мудрого старого воина по имени Хильдебранд.
Солнце отражалось в доспехах, геральдические флажки застыли в безветрии, а собранная армия устремилась через равнину к зазубренной гряде гор, опоясывавшей горизонт. Равнина сменилась кручей, и колонны воинов вливались в ущелье серебряной струёй доспехов. Надвигавшиеся горные пики вздымались все выше, и ястребы кружили в залитых солнцем высотах над головами людей. Рыцари уже было отчаялись в своих поисках. Однако Хильдебранд, помнивший из старых сказаний, что царство короля-гнома не только славное, но и удаленное, подгонял свое войско.
Наконец горы расступились, открывая холмистое плато, покрытое лесами и лугами. Волна сладкого аромата риз окатила всю компанию. Рыцари остановились, любуясь простиравшимся перед ними великолепием. На фоне темных сосен горные вершины устремлялись в небо, словно пылающие факелы. Каждый пик был окутан сияющим облаком цветения.
С криком радости мужчины бросились в лес. Пока рыцари пробирались меж сосен, благоухание роз усиливалось. Вскоре в тенистом кустарнике мелькнули полностью распустившиеся розовые кусты, а затем воины добрались до прогалины, где им преградила путь тонкая шелковая нить, переливавшаяся, словно паутина под солнцем. За ней простирались девственное море роз, сменявшееся горным склоном, облаченным в мантию цветов.
При виде этого жажда борьбы у воинов несколько поутихла. Никто не желал причинять вред королевству, кроме Витега, который проклинал тщеславие Лаурина, разбившего столь великолепный сад. Витег обнажил меч, перерезал нить и ринулся в гущу розовых кустов. Он рубил растения, пока с меча не закапал сок.
В тот же миг какое-то движение привлекло внимание рыцарей, глядевших вверх на горный склон, оттуда по цветущей аллее во весь опор несся крошечный всадник. Великолепные одежды не оставляли никаких сомнений - это был Лаурин. Правитель гномов надел наколенники и нагрудник из чеканного золота, а тело его защищала золотая кольчуга, гибкая и изящная, облегавшая, словно кожа. Восседая на крошечной и проворной, словно фавн, лошади, он держал щит, искрившийся драгоценностями. Когда гном подъехал к осквернителю сада, усыпанные драгоценными каменьями фигурки жаворонков и соловьев, искусно выгравированные на золотом шлеме правителя, волшебным образом ожили и запели. Король Лаурин спешился и обнажил меч.
Именно Витег первым нанес удар, однако его меч, не причинив никакого вреда, скользнул по щиту Лаурина. Затем гном померился силой с целой группой рыцарей, орудуя мечом так яростно, что израненный и истекающий кровью Витег вскоре упал прямо в колючие заросли. Вперед вырвался Теодорик, готовый отомстить за товарища. Тем не менее и прославленного героя ожидала не лучшая участь. Его разящие выпады лишь беспомощно звенели о кольчугу гнома, а тот наносил такие жестокие удары, что его меч оставлял глубокие разрезы на обагренных кровью доспехах рыцаря.
Пошатываясь от боли и усталости, герой уже было собрался просить пощады, но Хильдебранд, внимательно наблюдавший за поединком, понял, что доспехи гнома-короля обладают магической силой. Хильдебранд также заметил на талии гнома пояс с рисунком изящной работы. Старый воин догадался, что это и есть источник сверхъестественной силы и неуязвимости Лаурина. "Бей его по голове, пока он не пошатнется, - прокричал мудрый солдат Теодорику, - затем стащи с него пояс, и он окажется в твоей власти".
Все произошло так, как сказал Хильдебранд. Как только Теодорик сорвал пояс с талии гнома, удары меча короля Лаурина потеряли силу. Тем не менее гном продолжал биться с упрямством обозленного ребенка. Вскоре карлик в отчаянии опустил бесполезное оружие. Он поднял забрало шлема, опустился на колено и покорно обратился к Теодорику с мольбой о пощаде.
Смертные воины, решившие вернуть Симильду домой, вторглись в цветочное королевство Лаурина и победили короля гномов в бою, сорвав с него магический пояс.
Речи гнома оказались столь вежливыми, а лицо, взиравшее на смертного воителя из-под золотого шлема, выглядело настолько благородным, что растроганный Теодорик помог недавнему сопернику подняться и обменялся с ним искренним рукопожатием. Он предложил дать клятву о мире и братстве с королем гномов, и Лаурин с радостью согласился. Однако из компании наблюдателей послышался голос брата Симильды, требовавшего известий о пропавшей принцессе.
Правитель гномов улыбнулся и с удовольствием отвечал: "Принцесса Симильда как всегда счастлива и сиятельна. Она живет вместе со мной внутри той горы, которая возвышается перед нами. Поэтому я приглашаю вас всех в свои владения, чтобы дать вам возможность увидеть все своими глазами, убедиться в правдивости моих слов и отпраздновать наш союз". Затем Лаурип оседлал коня и повел процессию по устланным лепестками аллеям к маячившей вдали скале.
Со скалы свисала кожаная веревка, Лаурин дернул за нее, и где-то высоко на утесе прозвенел звонок. Из соседней расщелины послышался скрип петель. Лаурин указал рыцарям дорогу через высокие стальные ворота, распахнутые группой гномов. За воротами расстилался мир света, все смеялось и веселилось. На высоком троне восседала оживленная и улыбающаяся Симильда, а у ног ее сновали гномы-придворные. Рыцари, ослепленные роскошью, вошли в переполненный зал.
Такова счастливая кульминация взаимоотношений Лаурина с людьми. Причина последовавших далее печальных событий до сих пор является предметом спора. Некоторые рассказчики заявляют, что у Лаурина имелись вероломные планы, когда он приглашал рыцарей посетить горные пустоты. Якобы правитель собирался заколдовать гостей, а затем перебить, но Симильда передала Теодорику некие чары, способные противостоять колдовству гнома, и тем самым помогла людям одержать победу. Однако благородный характер Лаурина в значительной мере подвергает сомнению подобную версию.
Другой вариант этого скорбного эпизода звучит более правдиво. Витег, не примирившийся с Лаурином и обозленный гостеприимством, проявленным гномом, вступил в ссору с другими гномами прямо за праздничным столом. Услышав шум, остальные рыцари заподозрили подвох и бросились на хозяев. Битва то вспыхивала, то затихала, но в итоге гномы потерпели поражение и были жестоко уничтожены. Скорбящую Симильду увел брат, а закованного в цени Лаурина потащили другие.
Тюремщики заставляли Лаурина плясать себе на потеху, но король гномов вскоре обрел свободу, возвратившись в горную крепость.
Во дворце южного короля тюремщиком Лаурина стал Витег. Грубому рыцарю удалось усилить страдания униженного гнома. Надев на шею пленника ошейник с поводком, он заставил гнома плясать на перевернутой вверх дном бочке на потеху хохотавшим победителям. Потерпевший поражение правитель настолько упал духом, что его заклинания потеряли силу, и ему удалось обрести свободу лишь благодаря благоприятному случаю. Однажды ночью, когда охранники дремали после выпитого пива, Лаурин подобрался поближе к очагу и сумел пережечь кожаные путы. Затем он сбежал и направился в свои горные владения. Когда гном добрался до горных круч, окружавших его владения, сердце правителя замерло при виде розового сада в утренних сумерках. Лаурина тотчас посетила мысль, что именно эта красота послужила маяком смертным завоевателям. Испытывая горечь, он запретил цветам распускаться днем и распространять благоухание по ночам. Войдя в свой огромный зал, он обнаружил, что оставшиеся в живых подданные все еще верны ему. Со временем гному-правителю удалось восстановить былое великолепие подземного царства. Однако бутоны на высокогорных склонах увяли и засохли. Яркие оттенки потускнели, став коричневыми, а заросли превратились в высохшее сплетение стеблей и корней. Вскоре ветры и разлагающее воздействие времени превратили горные вершины в пустынные и заброшенные места.
И все-таки крестьяне, рассказывавшие эту историю, уверяли, что сад Лаурина исчез не навсегда. Действительно, днем и ночью его славная краса исчезает. Однако в своем заклинании Лаурин забыл упомянуть находящиеся на границах суток часы заката и рассвета. Именно в эти моменты горы сияют всеми красками радуги. Некоторые называют это зрелище Альпийским сиянием, но другие, настроенные на романтический лад, знают, что это цвета последнего, исчезающего следа несравненного сада Лаурина.

Если хотите я могу достать еще истории.

P.S: Это выдержки из книги Тима Аппензеллера "Гномы". И я ,печатлившись автором и его нетленным и редким творением, решил дать некоторые выдержки из книги. Дабы вам было интересно. Печатал я из книги вручную. Ибо с гуглом и яндексом не дружу. Если хотите доказательств что эта книга у меня есть могу предостваить фото.